ВОЛКОВ ФЕДОР ГРИГОРЬЕВИЧ
(1729—1763)
Русский актер и театральный деятель. Создатель первого
постоянного русского
театра. Играл в трагедиях А.П. Сумарокова.
Федор Григорьевич Волков родился 9 (20) февраля 1729 года в
Костроме в
купеческой семье. После смерти отца малолетний Федя остался
вместе с братьями на
попечении своей матери. В 1735 году семья переселилась в
Ярославль.
В одном из документов за подписью самого Волкова говорилось, что
он «с 741 году
по 748 год... находился в Москве в науках». Послал «в науки»
12-летнего юношу
его отчим ярославский купец и заводчик Федор Васильевич
Полушкин, женившийся на
матери Волкова, молодой вдове Матрене Яковлевне, у которой,
помимо старшего
Федора, было еще четверо сыновей. Так как Полушкин владел
серными и купоросными
заводами, — обучался Волков, вероятнее всего, у какого-нибудь
иностранца-
промышленника. По свидетельству биографов, он «в совершенстве
изучил в Москве
немецкий язык» и говорил на нем «как природный немец».
В Москве популярностью пользовался постоянно действующий
публичный городской
театр «Немецкая комедия». Волков увлекся театральными
представлениями, водил
дружбу и знакомство с театральными любителями из приказных,
семинаристов и
«школьников, которые устраивали «игрища». Один из первых
биографов актера Н.И.
Новиков особо отметил, что Волков «друзей имел немногих, но
наилучших, и сам бьш
друг совершенный, великодушный, бескорыстный и любящий
вспомоществовать». Одним
из таких «немногих» друзей, с которыми Волков познакомился в
юности в Москве,
стал «малороссийский грек» Николай Николаевич Мотонис,
впоследствии уважаемый
литератор и известный переводчик.
Тем временем Полушкин принял Федора и его братьев на правах
товарищей в свои
промышленные предприятия и обязался сверх содержания пасынков
наградить их
половиной прибыли от заводов и четвертой частью наследства после
своей смерти.
В 1746 году Волков был отправлен отчимом в Санкт-Петербург. Там
он поступил в
немецкую торговую контору. Новиков писал: «Познакомясь с живо-
писцами, музыкантами и другими художниками, бывшими тогда при
Императорском
Италиянском театре, не упустил он ни одной редкости, которую бы
ни осмотрел и ни
постарался бы узнать обстоятельно. Более всего прилепился он к
театру, и по
случаю знакомства, несколько раз видя представление Италиянской
оперы,
почувствовал желание сделать и у себя в Ярославле театр, дабы
представлять на
нем русские театральные сочинения».
Волков побывал также и на спектаклях в кадетском корпусе. Увидев
трагедию
Сумарокова «Синав и Трувор», он пришел в такое восхищение, что
«не знал, где
бьш: на земле или на небесах».
В 1748 году умер Полушкин. Волков получил в управление заводы.
Он возвратился в
Ярославль и, обретя теперь самостоятельность, а также средства,
собрал вокруг
себя театральных «охотников» из местной посадской молодежи.
Спектакли устраивались в амбаре с каменными сводами, в котором
прежде
складывались кожевенные товары. На первом представлении 29 июня
1750 года были
разыграны две пьесы: драма «Эсфирь» и пастораль «Эвмон и Берфа»,
музыку к
которой сочинил Волков.
Спектакли в кожевенном амбаре заинтересовали ярославцев. Волков
нашел
покровителей в среде высшего ярославского общества. Воевода
Мусин-Пушкин и
помещик Майков явились местными меценатами. Они уговорили многих
ярославских
купцов и дворян сделать пожертвования на устройство более
удобного театра.
Открытие его относят к началу 1751 года. Дана была опера
Метастазио «Титово
милосердие», переведенная с итальянского самим Волковым.
Ярославские жители увидели на подмостках также духовные драмы
Димитрия
Ростовского, некоторые пьесы типа «актов» и «российских
комедий», а также совсем
недавно напечатанные в Петербурге первые трагедии А.П.
Сумарокова. Под
руководством Волкова начали играть впоследствии знаменитые
русские актеры И.А.
Дмитревский, Я.Д. Шумский и другие.
Слухи об этом театре дошли до Петербурга. Императрица во что бы
то ни стало
захотела их увидеть до наступающего поста, поэтому-то в первые
же дни нового,
1752 года курьер объехал всех сенаторов по домам, чтобы те
подписали «Указ» об
этом, не дожидаясь окончания праздников. И «сенатской роты
пору-тик Дашков»
помчался в Ярославль с императорским «Указом».
В этом важном документе говорилось: «...Императрица Елисавет
Петровна
самодержица всероссийская сего генваря 3 дня указать соизволила:
ярославских
купцов Федора Григорьева сына Волкова с братьями Гаврилою и
Григорием, которые в
Ярославле содержат театр и играют комедии, и кто им для того еще
потребны будут,
привесть в Санкт-Петербург... Для скорейшего оных людей и
принадлежащего им
платья сюда привозу, под оное дать ямские подводы и на них из
казны прогонные
деньги...»
В конце января — начале февраля 1752 года ярославцы во главе с
Федором Волковым
уже играли перед императрицей и двором комедию «О покаянии
грешного человека»
Димитрия Ростовского, трагедии Сумарокова «Хорев», «Синав и
Трувор» и «Гамлет»,
причем сам драматург присутствовал среди зрителей.
Федор Волков был «довольно искусный музыкант на многих
инструментах», играл на
скрипке и клавикордах, а также пел «разные оперные арии»,
«итальянские арии».
Эта музыкальность помогла ему быстро освоиться на
профессиональной сцене, причем
его сразу же причислили к штату придворных артистов, в так
называемую
«Итальянскую компанию», тогда как его «сотоварищей» по
ярославской любительской
труппе (вернее, лучших из них) Ивана Дмитревского и Алексея
Попова отдали на
обучение в Петербургский кадетский кор-
пус (а остальных «с награждением» отпустили назад в Ярославль).
В 1754 году
братьев Федора и Григория Волковых тоже зачислили в корпус. Там
они должны были
обучаться наукам, иностранным языкам, гимнастике.
Ярославцы содержались в корпусе на казенный счет и получали по
50 рублей в год,
а Волков — 100 рублей. Кроме общего курса обучения, актерам
преподавались
сценические приемы и декламация. Среди преподавателей был
Сумароков. Учащиеся
кадетского корпуса играли в придворном театре.
30 августа 1756 года был издан указ об учреждении
государственного Русского
«публичного театра» для представления трагедий и комедий; ему
было предоставлено
помещение в Петербурге на Васильевском острове. Директором
театра назначен
драматург А.П. Сумароков. Волков, занявший ведущее положение
«первого русского
актера», помогал Сумарокову в руководстве театром, а в 1761 году
заменил его. Он
много сделал для укрепления петербургской труппы.
Волков занимал в театре положение первого трагика. С огромным
темпераментом он
исполнял роли героев в трагедиях Сумарокова — Американца
(«Прибежище
добродетели»), Оскольда («Семира»), а также, по-видимому, и роли
Хорева
(«Хорев»), Трувора («Сикав и Трувор»), Ярополка («Ярополк и
Дими-за»), Гамлета.
Новиков отмечал «природность» игры актера. По его словам,
Волков, зная
«театральное искусство в высшей степени», в то же время отступал
от эстетических
канонов классицизма, не следовал правилам распространенной в то
время
торжественной декламации. Учитывая особенности игры Волкова,
Сумароков писал для
него роли, в которых находил блестящее применение неистовый
темперамент Волкова
и его героическая, вдохновенная манера произнесения стихов.
Особенно
показательна в этом отношении была роль Марса в «Новых лаврах»
Сумарокова. По
отзывам современников, с таким же мастерством Волков играл и в
комедии.
«Он был значительнейший и лучший актер», — написал о Волкове Я.
Штелин,
единственный из всех историков театра и его биографов много раз
видевший Федора
Григорьевича на сцене. Причем Штелин отмечал, что «он играл
одинаково сильно в
трагедиях и комедиях»; собственный «его же характер был в
страстях бешеный».
Д.И Фонвизин говорил, что Волков был «мужем глубокого разума,
наполненного
достоинствами, который имел большие знания и мог бы быть
человеком
государственным». Выдающийся ум Волкова отмечали Н.И. Новиков и
Г.Р. Державин;
В.Г. Белинский называл Волкова «движителем общественной жизни»,
«отцом русского
театра» и ставил его имя рядом с именем М.В. Ломоносова.
«Жития он был трезвого, — пишет Новиков, — и добродетели
строгой». Федор
Григорьевич всего себя отдавал театру и не завел семьи.
«Театральное искусство
знал он в высшей степени; при сем был изрядный стихотворец,
хороший живописец,
довольно искусный музыкант... посредственный скульптор», —
вспоминали
современники. Его работе приписывают мраморный бюст Петра
Великого и картину,
написанную масляными красками, на которой он изобразил себя и
братьев в сцене из
трагедии. Оба произведения,правда, утрачены. Волковым сделаны
резные царские
врата в Николо-Надеинской церкви в Ярославле и рисунок, по
которому устроен
иконостас в той же церкви.
Старинная хроника русского театра приписывает Волкову больше 15
различных пьес
на бытовые темы. В его комедиях «Суд Шемякин», «Всякий Еремей
про себя разумей»
и «Увеселение московских жителей о масленице» —действую-
шими лицами являются Шемяка, секретарь суда, купцы, офицеры,
слуги, мещане-
разночинцы. Из переводных пьес хроника приводит «Магомета»
Вольтера, «Эсфирь»
Расина и несколько других пьес с итальянского, французского и
немецкого языков.
В 1759 году Волков был отправлен в Москву, чтобы «придать
существовавшему там
театру более правильное устройство». Для возрождения московского
театра он
выписал несколько актеров из Санкт-Петербурга.
Человек передовых воззрений, Волков играл видную роль в
общественной жизни
своего времени. Он примыкал к дворянской оппозиции и принимал
участие в
свержении Петра III.
В своих записках A.M. Тургенев отмечал: «При Екатерине первый
секретный,
немногим известный, деловой человек был актер Федор Волков,
может быть, первый
основатель всего величия императрицы. Он во время переворота при
восшествии ее
на трон действовал умом; прочие, как-то: главные Орловы, кн.
Барятинский, Теплов
— действовали физическою силою, в случае необходимости и горлом,
привлекая
других в общий заговор. Екатерина, воцарившись, предложила
Федору Григорьевичу
Волкову быть кабинет-министром ее, возлагала на него орден Св.
Андрея
Первозванного. Волков от всего отказался... По восшествии ее на
трон, жил
недолго; всегда имел доступ в кабинет к государыне бездоклада...»
28 июня 1762 года взмыленные лошади домчали из Петергофа в
слободу Измайловского
полка карету с великой княгиней Екатериной Алексеевной, которой
тут же на плацу
полк присягнул на верность как новоявленной императрице
Екатерине II. Однако
потом ходили слухи, что «второпях забыли об одном: об
изготовлении манифеста для
прочтения перед присягой. Не знали, что и делать. При таком
замешательстве кто-
то в числе присутствующих, одетый в синий сюртук, выходит из
толпы и предлагает
окружающим царицу помочь этому делу и произнести манифест.
Соглашаются. Он
вынимает из кармана белый лист бумаги и, словно по писанному,
читает экспромтом
манифест, точно заранее изготовленный. Императрица и все
официальные слушатели в
восхищении от этого чтения. Под синим сюртуком был Волков...» —
эти строки
записал со слов А.А. Нарышкина П.А. Вяземский в своей «Старой
записной книжке».
В Грамоте о пожаловании братьям Федору и Григорию Волковым
дворянского
достоинства, в частности, говорилось: «...При благополучном же
Нашем на
всероссийский Императорский престол вступлении, как
вышеупомянутый покойный брат
его Федор Григорьев сын Волков особливо, так при нем и он,
Григорий, купеческими
верными сынами Российскими отличные услуги и верность Особе
Нашей оказали, за
которые их Нам вернорадетельные услуги, усердие и верность Мы
оных Федора и
Григорья Волковых в прошлом 1762 году августа 3 дня дворянским
достоинством
Нашей Всероссийской Империи всеми-лостивейше пожаловали».
Один из историков дворцового переворота 1762 года Г. Гельбиг,
описывая, как
сложились судьбы главных его участников, достигших возвышения, о
Федоре
Григорьевиче отметил следующее. «.. актер Волков остался в своей
сфере».
Знаменитый Д.И. Фонвизин обронил, что Волков «...мог бы быть
человеком
государственным». Однако он устоял от соблазна такой
головокружительной карьеры
и вернулся на сцену.
Новиков подчеркивал, что по «учреждении» русского театра Волков
показал свои
дарования во всем блеске, все увидели в нем великого актера, и
слава его была
засвидетельствована иностранцами. Подтверждением этого служит
его
последнее творение — «Торжествующая Минерва», в котором
проявились
многочисленные таланты Волкова.
Устраивался сей грандиозный театрализованный праздник во время
коронационных
торжеств по случаю восшествия на престол Екатерины И. Происходил
он на масляной
неделе в Москве, когда по старой русской традиции развлекали
народ ряженые. Был
заявлен большой маскарад, названный «Торжествующая Минерва».
Волков ввел
элементы народных скоморошьих игрищ. Стихи Сумарокова «Хор ко
привратному свету»
Волков положил на мотив народной песни.
Во время этого яркого, радостного театрализованного праздника
Федор Григорьевич
Волков простудился, получил «лютую горячку» и 4(15) апреля 1763
года скончался
«к великому и общему всех сожалению», порадовав зрителей
страстной игрой в
последний раз 29 января в своей лучшей роли Оскольда в трагедии
Сумарокова
«Семира».
Федор Григорьевич Волков был похоронен на кладбище Андроньева
монастыря. Однако
во время нашествия французов, в 1812 году, монастырь подвергся
опустошению, и
следы могилы великого актера затерялись... |
